В прекрасной песне моего детства, среди примет Родины: картинки в твоём букваре, хороших и верных товарищей, березки, что в поле, под ветром склоняясь растет, к сожалению, не нашлось места для признанного во всём мире символа России – русской псовой борзой. Не рифмовалась в то время эта элегантная, истинно аристократическая порода со старой отцовской буденовкой из шкафа. А жаль... Русские борзые в полной мере разделили со страной катастрофу раскола нашей Родины, и их судьбы были гораздо трагичнее человеческих, порода объявленная вне закона, порода – классовый враг.

Сегодня мы живем в стране недавно пережившей потрясение, вполне сопоставимое с чередой революций начала прошлого века, но, в отличие от того времени, осознающей необходимость отсчета начала своей истории не от очередного выстрела очередного крейсера либо танка, а от уходящего в неведомую тьму веков процесса формирования России как государства. Мы вспоминаем и сравниваем, восстанавливаем церкви и выкупаем из-за границы национальные раритеты...

Каков пафос!!!

Ну, разумеется, разумеется. Вы правы. Купить Фаберже и подарить его музею может, увы-увы, далеко не каждый из нас.

А вот завести щенка русской псовой, воспитать, вырастить, вывезти за город? Соприкоснуться с нашим "непредсказуемым прошлым", глядя то как с т е л и т ваша собака по полю, словно оживляя картины былых охот, и, вернувшись обратно, на каждой прогулке видеть как даже самые торопливые прохожие успевают одарить борзую внимательным, потеплевшим взглядом, а неспешным встречным отвечать на два самых излюбленных дилетантами вопроса:

— Это у вас борзая? (Она самая, она самая)

— Говорят, им по пятнадцать километров каждый день надо бегать? (Почему не десять, или двадцать? Просто загадочное число...)

Да, это вполне доступно многим, и чем больше становится борзятников, тем полнее мы ощущаем ту частичку Родины, которая вернулась к нам издалека после долгой разлуки.